Як це було
Третього квітня 1918 року виповнилося 40 днів із дня смерті перших жертв бою Єлисаветградських громадян з анархістами. З цієї нагоди в місцевому соборі благочинний священик Микола Виноградов відслужив панахиду. Місто поминало своїх захисників, які відстояли для нього хоч нетривкий, але, все ж таки, спокій.
Навкруг цього невеликого острівця миру шугали чорні ворони війни, проливалася людська кров і лише сліпий міг не бачити, що от-от ця кривава чаша переповниться і захлесне тихе місто на березі Інгулу. Газета «Голос Юга» писала:
«По уезду. В ночь на 6 апреля 1918 г. на хуторе Тихона Иванова, бывшего Лупенко, при д. Оситняжке вырезана вся семья, состоящая из 4 душ, все его служащие и рабочие, в числе которых и два австрийца-военнослужащих, крестьянин Савва Гладченко и его дочь, 2 парня и девица из с. Липовки».
«17 расстрелянных. Письмо из Кременчуга. Потрясающее впечатление произвело на все население г. Кременчуга и посада Крюкова известие о неслыханном, кошмарном злодеянии, совершенном грабительскими бандами большевистских войск по дороге из Полтавы в Кременчуг. От рук разбойников погибло 17 невинных человек, подвергнутых самой лютой казни. Подробности злодеяния таковы.
28 марта со станции Кобеляки лошадьми в нескольких экипажах выехало 18 человек. За 35 верст от Кременчуга их окружил значительный отряд большевиков и приступил к обыску. Забрав свыше 200000 руб., разбойники объявили, что они считаются шпионами и должны быть подвергнуты смертной казни. Рыдания и мольбы несчастных, что они мирные люди, направляющиеся к своим родным, не тронули грабителей. Все ограбленные после ряда пыток были расстреляны. Женщину 33 лет разбойники решили освободить, а сына ее забрали, чтобы казнить. Мать заявила, что она хочет вместе с сыном умереть. Разбойники согласились и прикончили и с матерью и с сыном.
Обо всем происшедшем нам рассказал П. Рудой, житель Голты, Херсонской губернии, который чудом остался жив после расстрела.
- Я не могу спокойно говорить. Все еще как будто слышу щелканье ружей, револьверов и разговор бандитов, вижу расстрелянных товарищей на дороге, вижу, как они с протянутыми руками молят разбойников пощадить их, даровать им жизнь. Нас расстреливали. Я был девятым или десятым. Когда меня вывели, я стал так, чтобы пуля не попала в голову. Раздался выстрел, пуля ранила меня в шею навылет, я упал и притворился мертвым. Расстрелянные мертвые тела падали и покрывали меня. Я оказался под несколькими трупами, весь в крови. Когда всех расстреляли, дали несколько залпов по трупам. Мне прострелили ухо. Закончив свое дело, разбойники двинулись дальше. Я лишился сознания. Пришел в себя через несколько часов. Собрав последние силы, я выбрался из кучи трупов. Пробовал звать их, быть может, кто-нибудь жив. Отозвался Донин. Мы ползли вместе и спрятались под дерево, где оставались почти до рассвета. Я увидел издали огонек, и добрался до жилища. Стал стучать и плакать, не пускают. С трудом пошел дальше. Постучался в другой дом - открыли. Тут приняли горячее участие во мне, согрели меня и сделали мне перевязку. Просил пойти и доставить тяжело раненого товарища. Отправились к месту, где был Донин, но он уже был мертв».
У публікації використано матеріали Державного обласного архіву м. Кропивницький.